Весной 1872 г., когда оставшийся не у дел 28-летний лейтенант флота предложил свои услуги Королевскому географическому обществу в Лондоне, этот бум был в самом разгаре. За предшествовавшие полтора десятилетия в исследовании географии Африканского континента было сделано едва ли не больше, чем за три с лишним столетия до того. Но каждая последующая экспедиция, давая ответ на те или иные вопросы, одновременно порождала по меньшей мере столько же новых, в свою очередь требовавших ответа.
Не случайно поэтому Камерон, официально вызвавшийся возглавить экспедицию по розыскам Ливингстона, о котором не было никаких известий с 1869 г., одновременно предлагал Географическому обществу развернутую программу обследования бассейна Конго ниже арабо-суахилийского торгового поселения Ньянгве, куда он намерен был добраться, пройдя предварительно через горный массив Вирунга между озерами Танганьика и Виктория, где не бывал еще ни один европеец. Sto предложение вполне соответствовало основному направлению географических изысканий в Африке, каким оно определилось к началу 70-х годов. И, забегая вперед, скажем, что Камерон имел законное основание гордиться тем, что ему удалось совершить во время путешествия.
В самом деле, он стал первым европейцем, который пересек центральные области Африканского материка к югу от экватора с востока на запад (в противоположном направлении — из Анголы в Мозамбик — такое путешествие впервые проделал португалец Ф. да Силва Порту в 1852—1854 гг.). Пройдя от океана до океана, Камерон попутно ликвидировал многие из «белых пятен», которыми изобиловала карта этих областей к тому времени: именно ему принадлежит честь открытия стока оз. Танганьика в бассейн Конго, именно он неопровержимо доказал, что р. Луалаба — это верхнее течение Конго, крупнейшей реки континента и одной из величайших рек мира. У нас еще будет возможность остановиться на заслугах Камерона перед географией.
